2e736136     

Маркин Юрий - Рассказы О Джазе И Не Только (39 И 40)



Юрий Маркин
"Рассказы о джазе и не только" (39 и 40)
39. ... У HЕЕ КЛАВИШИ ЛЕГКИЕ.
Решили мы с Преображенским сделать запись музыки, которую играли квартетом.
Слава в то время, работая у Лундстрема, предложил запись осуществить у них на
базе, в ДК им. Я.М. Свердлова, что на Савинской набережной. Он уверял, что
договорился и с радистом оркестра, и с директором дома культуры - сцена будет
свободна. Я не верил в предстоящее счастье: запись могла получиться вполне
приличной. И вот день настал и я еду к назначенному времени. Пора назвать и
участников: Вячеслав Преображенский (тенор саксофон), Игорь Уланов (к-бас),
Владимир Журкин (барабаны) и я на ф-но, притом играть мне предстояло на
гранд-пиано "Ямаха", собственности Виктора Векштейна, руководителя рок-группы
"Ария", базировавшейся в том же клубе. Расторопный Слава и с ним договорился.
Векштейн, симпатизировавший джазу, разрешил поиграть на редкой тогда еще
"Ямахе", потому как клубный рояль для записи был не пригоден. Инструменты
оркестра Лундстрема хранились в тесной комнатушке под сценой. Там же, по
соседству, хранились и инструменты "Арии". Играть мы должны были на сцене, но
не все... Журкин со своими барабанами остался в той самой каморке, где барабаны
и покоились, чтобы не забивать остальных громкостью. Hа сцену нужно было
втащить громоздкое гранд-пиано, контрабас, установить микрофоны, протянуть
шнуры. Оператор или звукорежиссер должен был находиться тоже под сценой, в
своей отдельной каморке. Все в трех разных местах (замысел отчаянный!). Были
рады и таким условиям - где наша не пропадала.
Hа сцену из подполья вела узкая винтовая лестница. По ней и нужно было
протащить не малых размеров и веса гранд-пиано, даже с отвинченными для этого
ножками. Пыхтели мы, пыхтели, но все-таки втащили громоздкую "Ямаху" на сцену,
ножки снова привинтили и инструмент установили на подходящее место. Свой
контрабас, вернее не лично свой, а оркестровый, был донесен Улановым с меньшей
затратой сил (все же - деревяшка и пустой внутри), хотя и по той же
"корабельной" лесенке.
Стали настраиваться и пробовать звучание, проверять микрофоны. Радист давал
нам указания из своего "далека". Сцена была небольшой и сам зал тоже. Свет
горел только на сцене, в партере и на балконах царила темнота. Двери в зал были
заперты снаружи - мы-то проникли через подвал. И вот мы, настроившись, по
указанию звукооператора, начали играть одну из композиций. Только стали входить
в раж - голос из динамика:
- Стоп, стоп! Извините, у нас неполадки. Давайте еще раз сначала!
А пьеса была сыграна почти наполовину. Я, признаться, большой нелюбитель
дублей - пропадает первоначальный импульс и повтор всегда получается хуже. Hо
так лично у меня - за других не говорю! Короче, тонус был сбит. К тому же, не
скажу, что на этой самой "Ямахе" было удобно играть (механика тяжелая - и
пальцы, без привычки, заплетались).
Hачали сначала: сыграли тему. Слава свое отыграл, начал я импровизировать и
вдруг... Из глубины зала доносятся какие-то стуки. Отрываю глаза от клавиш:
дверь на одном из ярусов открыта и в просвете - силуэт "дамы" со шваброй и
ведром в руках.
- Вы чё эт здесь расселись, а? Мне полы мыть надо! - кричит прямолинейная
уборщица.
Естественно, запись прерывается - против лома, как говорится, нет приема.
- Слав, ты же сказал, что с директором договорился и сцена свободна?! -
безнадежно вопрошаю я.
Слава, отвечая на мой вопрос, говорит в темноту зала:
- Какие там еще полы? У нас запись - я с



Содержание раздела