2e736136     

Маркин Юрий - Рассказы О Джазе И Не Только (8 И 9)



Юрий Маркин
"Рассказы о джазе и не только" (8 и 9)
8. БАЙКИ ПРО ФОМУ
Жил в 60-е годы в Москве музыкант по прозвищу Фома. Играл он на теноровом
саксофоне и был лучшим из лучших. Играл как "штатник", т.е. как американец.
Играл, конечно, джаз. Вечерами выступал он со своим квартетом в известном в
прошлом джазовом центре, кафе "Молодежное", что на теперешней Тверской, а тогда
- улице Горького. Много народу приходило послушать Фому, приезжали даже из
других городов. Квартет был известен в Союзе, но за рубеж еще не выезжал. И вот
как-то так случилось, что ребят, наконец, решили послать на международный
джазовый фестиваль в Прагу. В Праге частые гости американские джазмены во главе
с ведущим джазовых программ "Голоса Америки" Виллисом Коновером. Это ли не верх
блаженства? И вот встречает ликующий Фома своего пианиста и спрашивает:
- Ты что будешь брать с собой в дорогу, ведь едем не надолго?
- Hу как что? - отвечает коллега, - Раз едем не надолго, то - самое
необходимое: мыло, полотенце, зубную пасту и щетку, смену белья...
- А! - прерывает Фома чистюлю пианиста, - Hу тогда я вообще ничего не
возьму!
Коллега не удивился, потому что всем было известно, что маэстро не дружит с
Мойдодыром. Эта недружественность проявилась с еще большей силой уже в
Чехословакии... После успешного выступления на фестивале наш герой решил себе
сделать скромный подарок, обновить уже изрядно поношенную обувь и отправился в
магазин. Москва в те советские времена была столицей всяческих дефицитов и на
этом фоне чешская обувь котировалась достаточно высоко. И, побывав за границей,
даже в соц-стране, не купить себе что-нибудь из шмоток, было бы непростительной
глупостью.
Зашел Фома в обувной магазин, выбрал нужный размер и решил примерить, а в
Праге, как никак Запад, хоть и социалистический. Подбегает к Фоме
очаровательная, молодая продавщица, усаживает его в кресло, что-то ласково
лопоча по-ихнему, и начинает снимать с клиента его видавшие все прелести
социализма чоботы, разношенные до нельзя. И вот шустрая продавщица уже держит в
руках один из Фомовских башмаков. У них принято так обслуживать клиента -
культура!
О, гонимый МОЙДОДЫР! Hадо ли объяснять догадливому читателю, что
спартанское отношение нашего маэстро к предметам туалета, распространялось и на
носки. Сняв с Фомы его московский ботинок, девушка лишь на мгновенье
отшатнулась под напором мощной струи характерного запаха, ударившей в ее нежный
носик. Подавив свою слабость, она как ни в чем не бывало, стала помогать
клиенту надеть, выбранную им пару элегантных туфель. Отдадим должное мужеству и
выдержке труженице прилавка: юная пражанка обслужила советского клиента, не
прибегая к помощи противогаза или других средств химической защиты, а наш
спартанец Фома вернулся в Москву в шикарнейших туфлях и был этим не менее горд,
чем успешным выступлением.
В начале 70-х приоткрылся эмиграционный клапан и потянулся народ на Запад:
кто в Израиль, а кто и в Штаты. Джазу партия родная окончательно перекрыла
кислород: закрылись кафе, перестали проводить концерты и фестивали. И решил
Фома, как все умные люди, дать деру - назвавшись евреем, подался за океан, на
его (джаза) историческую родину. Да вот незадача: хотя наш Фома и был лучшим
саксофонистом, но играл очень традиционно, ориентируясь на своего кумира Джонни
Гриффина, а кругом уже бушевали колтрейнисты, ладовый джаз и джаз-рок. В музыке
Фома был честен и принципиален до консервативности и "современку" не любил и не
играл. H



Содержание раздела